Уже после окончания цикла обзоров различных вариантов сказки "Волшебное кольцо" выявилась ещё одна книжка с этой сказкой в неучтённой обработке с иллюстрациями гениального М.Майофиса. Приятно снова встретиться с героями этой сказки.

Вот такая книжка, очень часто встречающаяся у букинистов: "Три сказки" ("Кот и лиса", "Волшебное кольцо", "Девочка-семилетка"). — М.: Детская литература, 1988. Большинство сканов взято отсюда: http://drawing-museum.org/2014/10/15/%D0%...

На обложке и на титульном листе Майофис изобразил главных героев сказок: рослый мужчина — герой "Волшебного кольца". В этой версии его кличут Мартынка.

Майофис из тех художников, которые в каждой работе стараются наделить героев индивидуальностью. Ещё Майофис может быть очень разным по технике и манере рисунка. В этой книжке Майофис мягкий и лиричный, без резкости, но и опрощенный, без барочных украшательств (на которые он большой мастер).

По тексту: новая обработка, такой ещё не было (сказка в обработке некоей В.И. Сачковой — видимо, вот этой: https://fantlab.ru/translator17525). В основу пересказа положен изначальный вариант Афанасьева.

1) Мартынка выкупает за огромные деньги несчастную собаку и кошку.

2) Мартынка получает на многолетнюю работу мешок песка и тушит им огонь вокруг змеи, которая заставляет Мартынку три года нести её куда-то, а потом превращается в девицу и оказывается дочерью змеиного царя. Здесь изменение версии Афанасьева — любопытный пример перемены слагаемых. У Афанасьева — а это настоящая крестьянская версия — Мартынка спасет не змею, а девицу, которая тут же обращается змеёй и кидается спасителю на грудь. Вот там это было настоящее вероломство!

3) Мартынка хочет жениться на царской дочери. И вот царь. В очёчках, основательный такой: дал задание и слово своё сдержал.

4) Построили слуги из кольца Мартыке мост хрустальный, вот он едет в карете по мосту.

5)Заточили Мартынку в башню за пропажу царской дочери.

6) Пёс и кот, возвращая кольцо, переплывают море.

7) Мартынка возвращает свою неверную жену царю. Вот царь уводит свою дочку. Хорошо, хоть не убил. Царь, хоть и пару раз мелькает, самый колоритный получился.

8) Про новую женитьбу Мартынки в этой версии ничего не говорится — стал жить, как написано в книжке, в своём дворце. Но Майофис догадался, что он стал там жить с котом и собакой. Вот портрет по-настоящему счастливой семьи.

Заканчиваю обзор иллюстрированных изданий сказки "Волшебное кольцо". От африканского фольклора до советского писателя А.Платонова (который "Чевенгур").

Платоновское "Волшебное кольцо" мы в прошлый раз посмотрели в иллюстрациях М.Ромадина, художника, которого я с опозданием начинаю считать выдающимся. Но сказка "Волшебное кольцо" в переделке Платонова (основа — сказка Шергина) в составе различных сборников совсем неплохо издавалась в советское время и даже издаётся в наши дни.

У меня с "Волшебным кольцом" остались два авторских сборника сказок Платонова и один сборник разных авторов (и художников). Сборники такие: 1) Платонов А. Волшебное кольцо. — М.: Советская Россия, 1970. Художник И.Кононов; 2) Платонов А. Волшебное кольцо. — М.: Стрекоза, 2018. Художник Л.Непомнящий; 3) Жар мечты. — М.: Молодая гвардия, 1970 . В " Волшебном кольце" художник К.Овчинников.

Художники — все далеко не последние графики-иллюстраторы. Но картинки к платоновскому "Волшебному кольцу" явно не вершина в их творчестве. Думаю, виной тому скучный текст (вторичный и оттого вялый). Художники не смогли вдохновиться.

Бытовой портрет в интерьере. У Кононова — до появления зверей, а у Непомнящего — после. Это период нищеты и маминого отчаянья.

Рисунок Кононова (1970 г.) — интересный по форме, в нём ещё есть отголоски "новой волны" 1960-х, навсегда изменивших советскую книжную иллюстрацию. Рисунок Непомнящего в современном издании — детище уже своего времени, тоже характерен для хорошей позднесоветской графики (фактически иллюстрации сделаны в первой половине 1990-х).

Первое задание слугам кольца — муки, маслица там...

Далее — сцена, знакомая по мультфильму "Волшебное кольцо".

Первоисточник — "Волшебное кольцо" Шергина. Опять можно сравнить язык платоновской переделки и оригинала.

цитата Платонов "Волшебное кольцо"

— Очнись, сынок! У нас второе лето муки и горсти нету.

— А ты наведайся, мама, в амбар — гляди, и найдешь.

— Да там и мыши с голоду подохли! Чего глядеть в пустое место? Нешто дверь пойти наглухо припереть.

Пошла мать к амбару, тронула дверь, а дверь распахнулась, и мать Семена головой в муку так и упала.

цитата Шергин "Волшебное кольцо"

— Пирого-ов? Да у нас год муки не бывало. Очнись!

— Мама, обуй-ко глаза-те да поди в анбар!

Матка в анбар двери размахнула, да так головой в муку и ульнула.

Отличительная черта платоновского варианта сказки — наличие Аспида, приёмного сына змеиного царя. Ваня с женой в лесу заснули, а Аспид царевну разбудил и принялся её обольщать, превратившись в красивого юношу. Царевна вглядывается в своего деревенского мужа, сравнивая его с прекрасным незнакомцем.

цитата Платонов "Волшебное кольцо"

«Ой, ктой-то! — подумала царевна. — Да он лучше Семена! Вот бы мне в женихи такого, когда я девкой была!»

Наверное, русский народ очень любит мосты: огромные, капитальные, красивые. Мало кто из художников устоял от соблазна проиллюстрировать эпизод с хрустальным мостом, который построили молодцы из кольца за одну ночь.

Художник К.Овчинников славен ажурностью своих условных пейзажей и сочетанием розового с голубым. К этой сказке у художника была только одна иллюстрация. И вот результат: выдающихся художественных качеств кружевной мост Овчинникова.

Другие художники тоже нарисовали мост. Но это мосты сугубо "инженерной конструкции".

А после моста картинок ни у кого нет — художники интерес к платоновской сказке потеряли.

В советское время достаточно часто издавался сборник русских народных сказок в обработке знаменитого писателя А.Платонова (под редакцией М.Шолохова). Переиздаётся сборник и в наши дни.

Начать обзор платоновской сказки я решил с такого издания: Платонов А. Волшебное кольцо. — М.: Советская Россия, 1981. Художник М.Ромадин. В рисунке на переплёте в числе персонажей можно увидеть змеиного царя — отца Скарапеи.

В 2017 году сборник был переиздан "Речью" с другим рисунком на переплёте и под другим названием "Умная внучка" (ибо был уже у "Речи" сборник под названием "Волшебное кольцо").

Это "Волшебное кольцо" — дважды авторская сказка: писатель Платонов пересказал писателя Шергина. Пересказал обычным языком и с пропусками похабства и ёрничества.

Начало сказки знакомое по Шергину: герой (только он не Ванька теперь, а Степан) получает в городе пенсию (копейка в месяц, потом две, потом три) и всё тратит на выкуп собаки, кошки и змеи у незнакомого истязателя. То, что перед нами переработка текста Шергина видно по второстепенным деталям: например мама специально наступает змее на хвост. Язык Платонова и Шергина можно сравнить.

цитата Платонов "Волшебное кольцо"

Невзлюбила мать Семена Скарапею-змею: то есть ей не даст и воды не поставит, то на хвост наступит. Говорит тогда Скарапея Семену:

— Твоя мать обижает меня. Проводи меня к моему отцу.

цитата Шергин "Волшебное кольцо"

Мать этой Скарапеи не залюбила. К обеду не зовет, по отчеству не величат, имени не спрашиват, а выйдет змея на крылечке посидеть, дак матка Ванькина ей на хвост кажной раз наступит. Скарапея не хочет здеся жить:

   — Ваня, меня твоя мама очень обижат. Веди меня к моему папы!

А вот в сцене у змеиного царя Платонов вводит нового персонажа-злодея: приемного сына змеиного царя Аспида (приёмный — чтоб тень не падала на благородную Скарапею).

С небольшими расхождениями Платонов идёт по сюжету Шергина. Платонов продолжант копировать неповторимые второстепенные детали, например, то, что мама-сватья встала перед царёвым семейством под матицу. Но вставляет Платонов и собственные детали, не влияющие на сюжет. Вот это получается совсем уж жалко: "Царь, а чай пить не умеет!".

цитата Платонов "Волшебное кольцо"

Приходит она в царскую избу, в столовую горницу. Царь с царицей в тот час чай пили и на блюдца дули, а молодая царевна в своей девичьей горенке приданое перебирала в сундуках.

Вот царь с царицей в блюдца дуют, на Семенову мать не глядят. Из блюдец брызги летят, чай проливается на скатерть, а чай с сахаром. Царь, а чай пить не умеет!

Семенова мать и говорит:

— Чай — не вода. Чего брызгаете?

Царь глянул на нее:

— А тебе чего надоть?

Вышла мать на середину горницы, под матицу.

— Здравствуйте, — говорит, — царь-государь-император. У вас товар, у нас купец. А не отдадите ли вашу дочь замуж за нашего сына?

цитата Шергин "Волшебное кольцо"

Царь с царицей чай пьют сидят. Тут и дочь-невеста придано себе трахмалит да гладит. Наша сватья стала середи избы под матицу:

   — Здрасте, ваше велико, господин анператор. У вас товар, у нас купец. Не отдаите ли вашу дочерь за нашего сына взамуж?

Царевну герой в жёны получает, поскольку выполняет заказ царя на строительство дворца и хрустального моста.

В этом пункте сюжет у Платонова расходится с Шергиным. Коварный змеёныш Аспид превратился в красивую девушку и стал соблазнять героя, но тот остался верен жене-царевне. Тогда Аспид превратился в красивого юношу и стал соблазнять царевну — и та соблазнилась. Далее царевна захватывает кольцо и переносит себя и Аспида в другой город. Героя — в тюрьму.

Собака и кошка отправляются в путь и выручают кольцо. На обратном пути топят его, ругаются и снова обретают кольцо из рыбьих внутренностей.

Платонов решил, что царевна должна быть наказана. Наказание в том, что она продолжила жить с Аспидом (вот зачем он Платонову понадобился).

цитата Платонов "Волшебное кольцо"

Аспид же, как узнал, что это царевна кольцо потеряла, так от злости превратился в змею-гадюку.

И не мог он обратиться в молодца, потому что не проходила в нем злоба на царевну. Так и остался Аспид гадюкой; он только и делал, что шипел на царевну и бранил ее. Тут отец царевны вспомнил про Семена.

— Эх, — говорит, — а ведь Семен-то хоть и простой, да добрый малый был, а вот Аспид хоть и не простого рода, да ведь гадюка!

Похоже на бред алкоголика — рассказ о том, как сбылись угрозы "вы ещё обо мне пожалеете".

Главный вопрос: зачем? Зачем Платонов так явно и так неуклюже потоптался на выдающемся тексте Шергина?

Первое из известных мне изданий сказок в обработке Платонова — это издание 1960 года с иллюстрациями Ушакова. Но Фантлаб сообщает, что Платонов написал своё "Волшебное кольцо" в 1950 году (в 1951 году писателя уже не стало). Сталинское время. Шергин еще жив и отлучён от печати после одной из компаний 1948 года.

Книги с первыми публикациями шергинских сказок ("Волшебное кольцо" и "Ванька Доброй") были тогда уже труднодоступны, а переиздание казалась маловероятным что в 1950-м, что в 1960-м году (повторно шергинское "Волшебное кольцо" в составе сборника вышло только в 1977 году, а "Ванька Доброй" — и вовсе после Перестройки). Может, это была благая идея — хоть как-то донести до читателей шергинскую версию.

Но сравнение с подлинным текстом Шергина порождает чувство неловкости за Платонова — ладно, переписал оригинал, но зачем же нужно было так дурно переписывать. Может, конечно, повторилась история с Зощенко: Платонов был сломлен, старался писать "как все", но получались только беспомощные вещи (да ещё в качестве редактора присоседился Шолохов, который тогда тоже уже ничего не мог).

Ещё один сборник сказок: Шергин Б. Волшебное кольцо. — СПб.-М.: Речь, 2016. Художник В.Чапля. Чапля — замечательный художник, я его очень люблю и собираю.

Сегодняшний сборник отличается по составу от сборника "Рипола" с иллюстрациями Елисеева, где были одни только не совсем приличные "скоморошины". А наш сборник тематически состоит из двух разделов: из сказок о Шише и других сказок. Сказки о Шише — как бы весёлые, но очень приличные, для детского чтения. Сказки из другого раздела — вообще не юмористические.

Разнородность сборника показана на титульном развороте: слева (откуда взгляд движется) простые суровые архангелогородцы, справа — царь с короной в руках разглядывает их в пенсне. Всё очень серьёзно, никаких намёков на шутки. Можно подумать, что это какой-то высокой напряжённости конфликт царя с народом.

А ведь царь-то — из "Волшебного кольца". Это ведь он пенсне-то взял, чтобы мост разглядеть: "Мост?! Усохни моя душенька, мост!...".

цитата

По комнаты забегал:

   — Карону суда! Пальте суда! Пойду пошшупаю, может, ише оптической омман здренья.

А ведь по картинке и не подумаешь... Сюрреализм какой-то.

Посмотрим все иллюстрации.

Всё очень реалистично, плавно. Вот квази-фронтиспис к сказке: отражает основную идею. Идея такая: обычная поморская жизнь. Мама в огороде с кошечкой да собачкой. Крестьянских дворцов не видать.

А вот Ване вручают выкупленную им змею.

цитата

— Мужичок, што это вы все с животными балуете?

   — Вот змея давим. Купи?

   Мужик отдал змея за три копейки. Даже в бумагу завернул.

А вот Ваня даёт указания молодцам из кольца. Они огромные, только этим их волшебность показана, и очень-очень серьёзные.

Самые скоморошеские эпизоды Чапля передаёт по-прежнему сдержанно. Вот мама приоделась в благородную мадам. У Чапли только походка и выдаёт её происхождение. А так со вкусом у мамы всё в порядке. Облагородил художник шергинского персонажа.

Никаких постельных сцен Чапля не даёт. Коварство царевны — за кадром. Ваньку в тюрьму вполне реалистично уводят.

Волшебный мост зачаровал художника. Чапля рисует его много раз, встраивает его в северный ландшафт.

С царём мы уже на титульном листе познакомились. Вот вид на мост из царского окна. И реакция свиты.

А вот вид на мост со стороны деревни. И реакция селян.

А вот окончательная локация моста, когда Ванька с царём отношения разорвал, и мост от своей избы-дворца в сторону деревни перекинул. Вид со стороны северных топей.

На задней крышке переплёта — картинка из "Волшебного кольца" в виде балаганной сцены. Чапля предупреждает о жанровой принадлежности этой истории, но поздно — книга уже прочитана.

Но есть, конечно, и юмор в иллюстрациях к этой сказке. Совершенно нет ёрничества, так — лёгкая улыбка.

Сцена, когда змея Скаропея приглашает Ваньку посетить её отца — змеиного царя.

цитата

В темной дебри стала перед има высока стена городова с воротами. Змея говорит:

   — Ваня, я змеиного царя дочерь. Возьмем извошыка, поедем во дворец.

На картинке у извозчика лошадка на палочке. Здесь, скорее, Чапля намекает на театрализованность сказки — в жизни такого не бывает.

Зверушки по лесу бредут, а в лесу указатель "В Париж".

Чудесное нахождение собакой и кошкой волшебного кольца в рыбьих внутренностях. Чапля изображает только реалистичных рыбаков, которые собираются из жалости бросить животным "черева" рыбины.

Очевидно, были сложности с концепцией иллюстрирования сборника. Разухабистое "Волшебное кольцо" включено в раздел серьёзных сказок (Шергин умел и такие делать) и выбивается из общего ряда. А Чапля весь сборник проиллюстрировал очень спокойными и размеренными иллюстрациями. И "Волшебное кольцо" тоже. Комизм можно обнаружить только в самом факте несочетаемости текста и картинок. Не знаю, было ли это задумано специально, но эффект получился как со звездой немого кино Бастером Китоном — комиком, чья невозмутимость в экстремальных ситуациях и порождала гомерический хохот.

Разобравшись (в общих чертах) с сюжетом и вариантами авторской сказки Шергина "Волшебное кольцо", можно сосредоточится на иллюстрациях к этой сказке.

Сегодня — авторский сборник сказок: Шергин Б. Волшебное кольцо. — М.: Рипол-Классик, 2011. Художник А.Елисеев.

Оформление затейливое — разнообразные рисунки-виньетки вверху и внизу страницы.

На титульном листе: змея с женскими грудями.

Это, конечно, поднимает проблему аудитории сказок Шергина. Ситуация непростая. Наше сегодняшнее издание позиционируется как детское (а то не видать бы нам обильного иллюстрирования). Конечно, сказки Шергина — это очень хорошая литература, которая не может повредить детям и очень интересна для подростков. Но специфическая категория авторитарных мамочек ни за что не согласилась бы считать эти сказки детским чтением. Ситуацию спасает только невежественность мамочек: они убеждены, будто знаменитый и вполне детский мультфильм "Волшебное кольцо" — это и есть шергинская сказка.

Иллюстрации Елисеева соответствуют содержанию сказок Шергина. Для тех, кто считал сказки Шергина обычными сказками, картинки были шоком. По поводу нашего издания с иллюстрациями Елисеева в отзывах типичная мамочка писала (цитируется по: https://shaltay0boltay.livejournal.com/73...).

цитата

Вырисовывать пышное декольте у героинь детских сказок! Выражать на лицах героев-мужчин залихватский задор выпивох и пьяниц с сигаретой в зубах! Пошлые объятия под грудью девицы! ЗАЧЕМ? Это старые русские сказки, полные доброты и чистоты. Так зачем же подменять эти понятия разнузданностью и вульгарностью?

Я читал у искусствоведов советских времён, что Елисеева отличает большое чувство юмора. Но долго не замечал этого, относился к Елисееву с предубеждением (как раз из-за шутливых лиц во всех иллюстрациях, когда этого и не требовалось). Но к раблезианским сказкам Шергина иллюстрации Елисеева очень подошли (особенно к "Медным лбам", где и встречаются "выпивохи и пьяницы").

Ну что ж, посмотрим картинки к старой русской сказке "Волшебное кольцо", полной доброты, чистоты, котлет из собачатины, блевотины и убитых в свадебной драке сенаторов.

Весёлый Ванька со спасённой кошкой и ошеломлённая маманя.

Внезапно разбогатевшие крестьяне. Незабвенный пиджак с карманами. Елисеев гротескно изображает новый статус Ваньки и мамы. Но гротескно он описан и у Шергина.

Сцену, когда жена-царевна оставляет Ваньку в дураках, Елисеев нарисовал дважды. Сначала обобщённоо на квази-фронтисписе к сказке.

цитата

Одночасно эту подлу женщину с домом да и с хрустальным мостом в Париж унесло, а Ванька с мамкой, с собакой да с кошкой в прежной избушке оказались. Только Иванко и жонат бывал, только Егорович с жоной сыпал!

И второй в тексте: конкретный эпизод, когда подла женщина вызвает слуг кольца.

Сцена добывания кольца ("Кошка поймала мыша и свистнула царевны в губы").

Композиция у Елисеева немудрённая — такая же, как была у Трубина. Не могут художники спокойно пройти мимо краткой экспозиции Шергина:

цитата

Ванькина молодуха со своим прихохотьем на кровати лежит и волшебно кольцо в губах держит.

Художники дают волю фантазии в изображении "прихохотья": у Трубина он в галстуке спал, а у Елисеева аж с пристёгнутой саблей.

Шергин следует логике народной сказки, которая в русском варианте не делает конфликт кота и собаки стержнем сюжета. У Шергина отношения животных трепетные. Вот на обратном пути из Парижа собака предложила кошке переправиться через реку на её спине.

цитата

   Кошка говорит:

   — Кабы ты не собака, дак министр бы была. Ум у тебя осударсьвенной.

Кольцо на переправе утеряно. Ругань у собаки и кошки, конечно, была виртуозная, но не обидная, не унизительная. Потому в нашей сказке и не последовало настоящего отчуждения двух друзей.

Ситуация быстро выправилась: кольцо заглотила рыба и, тем самым, доставила его со дна реки. Это, конечно, большая удача. У Елисеева эта рыба пока ещё похожа на золотую рыбку.

А так-то её поймали, выпотрошили, засолили, а внутренности бросили на съедение беспризорным собаке и кошке.